19 октября 1939 года, 70 лет назад родился Вячеслав Михайлович КЛЫКОВ, выдающийся русский скульптор, народный художник России
Древняя красота Херсонеса. Купол неба как будто распахнут внутрь и льёт росистую, свежую лазурь прямо в душу. Чёрное море когда-то называлось Русским. Здесь, в Корсуни, крестился Владимир, Великий князь Святой Руси. Руси, конечно, а не Украины, ибо и Украина - это Русь. Как утверждение этого, неколебимо стоит здесь памятник князю-крестителю, глядя в синий простор уверенно и смело. Автор памятника узнаваем сразу - Вячеслав Клыков. Узнаваем не только по художественной манере, но и по державному, православному духу. И я, поклонившись князю, чувствую здесь живое присутствие Вячеслава Михайловича. Так же и в Иркутске, где адмирал А. В. Колчак изваян Клыковым как завещание прекратить всякую гражданскую войну, видимую и невидимую. Нет белых и красных. Есть русские. И в Муроме стоит созданный Клыковым в бронзе грозный святой Илья-богатырь - народная сила и мощь. Памятники Шукшину, Святославу Храброму, Серафиму Саровскому, Надежде Плевицкой, Царю-Страстотерпцу Николаю II, княгине Ольге, П. А, Столыпину - тоже он создал. К ним, в иной м!р, отошёл в 2006 году наш великий современник В.М.Клыков. Острая боль утраты в нас постепенно утихла и сменилась чувством неумирающим и вечным...
Да, нет с нами человека, друга и соратника, уже не услышим его меткого, весёлого словца, никто не соберёт нас в дружеской поездке, никто так отважно, во весь голос не назовёт врага России по имени, никто так не поможет в трудный житейский момент. По-человечески - мы осиротели. Но духовное, творческое поле Клыкова обрело более сильное притяжение. Стало классикой. Стало народным. В народе уже ходят легенды о Клыкове. На его родине, в Мармыжах, - Клыковский музей. В Курске - проспект имени Клыкова и памятник ему... И песни поют о Клыкове. Он заслужил. Его любили. Он имел слабости и ошибался по-человечески. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но в жизни духа он был абсолютно точен и верен: Бог, русский народ, Россия, русский Царь. За это мы все его любили даже тогда, когда иногда ссорились с ним. И он любил нас. А ведь это самое главное, это то, чем оскудело ныне Отечество, отчего все беды и унижения наши перед чужими. Русские почти перестали любить друг друга. Равнодушие, стяжательство, зависть. Сытый голодного не разумеет. Слова не имеют цены, потому что за словами нет поступка.
Клыков был щедр, потому что был одарён от Бога! Он мог оценить талант другого человека, понять его, искренне восхититься. Его хватало на всё: Международный фонд славянской письменности и культуры, Земский собор, Союз русского народа, казачество. И везде он - лидер, вождь, ратник и работник.
Зайдите в дом Славянского фонда в Черниговском переулке Замоскворечья - здесь всё «дышит» Клыковым. Вот старый дуб во дворе, на постаменте для грунта, с копией памятника прп. Сергию Радонежскому, барельефы на стенах особняка: прп. Серафим Саровский, свв. равноапостольные Кирилл и Мефо-дий, св. Царевич Алексий, св. Вел. кн. Елисавета. Бюсты Бунина, Столыпина, Государя Николая Александровича. А на третьем этаже - огромный бюст самого Вячеслава Клыкова работы его ученика и сына Клыкова-младшего, Андрея.
Проводят здесь вечера и концерты русской духовности и культуры, выставки художников, лекции и собрания. Жизнь продолжается. Что-то у нас получается по-клыковски, что-то не удаётся. Союз русского народа, увы, в расколе. Монархическое движение если и движется, то вяло и неинтересно. И это только оттого, что не хватает русским любви друг к другу. Этим умело пользуются враги России и враги Божии. В них нет недостатка. Они едины в ненависти, мы же разобщены в нелюбви, у нас нет даже снисходительности друг к другу в малом и принципиальности в большом деле. Души измельчали, пафос, благородные порывы непонятны стали и смешны...
А жизнь коротка. Уходят соратники. Умер кинодокументалист Н. Ф. Ряполов, снявший талантливые фильмы о Клыкове, Свиридове, Плевицкой. Человек он был простой и скромный, любивший Вячеслава Михайловича. Царство ему Небесное. Умер в этом году, в «Царский день», 17 июля, огненный нижегородец, соратник Клыкова по Союзу русского народа, патриот В. Ф. Калентьев - в 60 лет, в возрасте мудрого мужества, он уже в ином мiре. И каждого из нас не минует смерть. Все мы предстанем пред Богом.
Чем оправдаемся? Ведь можно написать 20 книг или художественных полотен, воздвигнуть сотни монументов, снять десятки фильмов, но если нет в них любви к Отечеству, к своему народу, к своему ближнему - принесут они только ядовитые плоды неверия и холодного эгоизма. Это как гроб покрашенный красиво, но в нём труп. Если же есть любовь в творчестве или в любой работе, в бытии - она рождает героев, на коих стояла Святая Русь и Великая Россия. И только в этом может состояться душа человека для Жизни Вечной. Заповедь дана нам Господом: «Да любите друг друга». Клыков её исполнил.
А что же мы, оставшиеся на земле? Как между собой живём? Помогаем ли друг другу? Утешаем ли? Или хорошо говорим только о тех, кого уже нет на этом свете, а остальных осуждаем? Великие все мы критики, а сами-то что сделали хорошего? Это я к тому, что «великие критики», которые раньше и о Клыкове говорили плохо, теперь о нём как бы сожалеют, говорят, что-де без Клыкова в Славянском фонде стало всё не так - и выставки не те, и артисты не те, и зрители не эти...
Полно «шипеть и окислять», потому что это неправда! Во-первых, мы всегда с Клыковым. Во-вторых, мы работаем, и в-третьих, любовь народа к нашему Славянскому фонду не охладевает, и она взаимна. Это память о Вячеславе Михайловиче.
И не только у нас в Москве. На Прохоровском поле, поле славы России, стоит величественный монумент нашей Победе. И вот теперь рядом памятник его автору, В.М.Клыкову, поставлен трудами и заботами губернатора Евгения Степановича Савченко. На Белгородчине умеют хранить память о русской славе. И о достойном сыне русского народа Клыкове.
При Курском государственном университете есть церковь Свв. равноапостольных Мефодия и Кирилла, её спроектировал и помог построить В. М. Клыков. Студенты там приобщаются к вечности и знают великого скульптора как классика русского искусства. В Белгороде даже есть спортивные соревнования по кикбоксингу на Кубок кн. Святослава, посвящённые В.М.Клыкову. Он был великолепным спортсменом.
Память о В.М.Клыкове хранима и увековечена друзьями, соратниками и особенно его земляками-курянами. В Курске замечательный губернатор, патриот и труженик. И духовная власть в этом городе исполняет заповедь Христа о любви не на словах, а на деле. Ведь святые старцы говорили, что без любви власть - это насилие, а творчество без любви вырождается в беснование.
Теперь мы все воочию видим, какой подвиг любви к Богу и Родине совершил Клыков, какую прекрасную, хоть и трудную жизнь он прожил. Прямой, открытый, честный, не терпевший двуличия и трусости. 19 октября 2009 года ему бы исполнилось 70 лет. Мог бы ещё жить. Но он выполнил в этой земной жизни всё. Он состоялся для Вечности и стал славой России, как Пушкин, Нестеров, Свиридов.
А напоследок, чтобы было вам ближе к сердцу воспоминание, я, листая свои дневники, выберу маленькую зарисовку из обыденной жизни. 90-е годы. Славянский центр. Я сижу и читаю в газете статью о лжецарских останках.
- Нина, что ты читаешь?
- Да вот, Вячеслав Михайлович, Радзинский. Пишет...
- Нина, прочитай лучше вслух «Да воскреснет Бог»! - И я вслух читаю (и теперь тоже!) эту молитву.
Нина Васильевна КАРТАШОВА
«ЗАВТРА». Нина Васильевна, Вы поэтесса, творчество которой во многом посвящено судьбе и предназначению русской женщины, Вы общественный деятель с независимым взглядом на происходящее в стране и в мире. Сейчас актуальна тема Турции, где есть такая категория граждан, как бывшие россиянки - «турецкие» жёны, русские женщины, которые вышли замуж за турков. В связи с российско-турецким конфликтом они беспокоятся за свою безопасность. Тревожатся, что обострение международной политической обстановки отразится на них. Не раз читала об этом в прессе. Как Вы считаете, должна ли Россия оказывать правовую поддержку и предоставлять защиту этим женщинам?
Нина КАРТАШОВА. Пусть не сочтут меня ханжой, пусть не сочтут жестоким человеком, но я считаю, что помогать этим женщинам не следует. Они отказались от своей нации и Родины. «Возлюби ближнего своего, как самого себя», сказано в Евангелии. Ближнего, но не дальнего! Евангелие не отменяет ни национальности, ни Родины. Мы братья и сестры во Христе. Но эти женщины приняли ислам. Пусть пожинают плоды своего отречения, пусть оценят последствия своего поступка.
Может быть, в глубине души я сочувствую этим заблудшим, но считаю, что Россия должна, прежде всего, заботиться о своих гражданах - не попирать их права, оказывать помощь. Сколько здесь неимущих, страдающих, а государство будет заниматься чужими гражданами…
Если бы я полюбила представителя другой расы, иноверца, то подавила бы это чувство.
Когда-то я побывала в Турции, в Каппадокии, на родине Святой Нины, в честь которой крещена. Здесь эта подвижница родилась в семье римского военачальника. Я сочла своим долгом посетить её родной край. Помню, одета я была в длинное платье – точнее, льняной сарафан до пят и была с покрытой головой - в шляпке. Турки относились ко мне с уважением, обращались: «ханум». Тут же гуляли стайки русских девушек, одетых очень откровенно - в шортах, почти обнажённые. Их турки с ироническими улыбками называли: «наташи» - к сожалению, хорошее христианское имя стало синонимом слова «проститутка». Так они ведут себя.
Да, некоторые турки женятся на русских, но и это не радует. Как-то ехала в поезде с бывшей россиянкой, женой турка. Женщина была холёной, модно одетой, в дорогих украшениях. Она рассказывала о том, как много времени уделяет уходу за собой, посещает косметологов, делает каждую неделю маникюр, педикюр - что не могла себе позволить в России. С ней была маленькая девочка - тёмненькая, не знающая русского языка. Её дочь.
Таким образом, наша нация размывается, мы теряем породу. Вспоминаю, каких славянских красавиц видела в Пскове – стройные, светловолосые. У них правильные черты лица, высокий лоб, длинная шея. Но таких всё меньше.
У меня есть стихотворение: «Что ж вы замуж за чужих вышли, доченьки?..»
Понимаю, что некоторые русские женщины сбежали в Турцию от нищеты. В поисках беззаботной обеспеченной жизни. Но чем она обернётся теперь?..
Мы проживём и без этого, не оставим Россию, а Господь не оставит нас.
P.S. На десятках форумов, посвящённых Турции, есть разделы «Турецкая любовь», а в разделах - множество тем с рассказами о коротких курортных романах. Бывает, темы посвящены персонально мужчинам, коварным соблазнителям, многие из которых поматросили и бросили.
Вот типичный случай, рассказывает молодая учительница: «Юсуф так хотел быть только со мной! Говорил: люблю, не мучай меня, мне только ты нужна, мне никто больше не нужен, выпрашивал ответной реакции. Залез в душу, и я сдалась.
Тут и началось самое интересное. Случились у него якобы какие-то проблемы с законом. Но есть спасение - заплатить штраф, 2300 долларов. Изводил меня каждый день, умолял помочь, выпрашивал, клялся, что все вернет, что он не кинет, честный... Давил на то, что у него дочь без матери растет и отца теперь долго не увидит. Говорил: ты же любишь меня, помоги, ты должна меня понять...
Слава богу, мне в банке в кредите отказали. Я так переживала, что не могу помочь. В итоге он все решил, ему кто-то одолжил... Позже выпрашивал планшет на день рождения, ему он "для работы нужен был очень-очень"...
Узнала я всю правду месяца через три. Написала мне девушка, которая ему и деньгами, как оказалось, тогда помогла и планшет привезла. Юсуф все в долг просил, обещал ей все вернуть, говорил, что это святой долг мужчины.
В общем, он ее также на чувства разводил, правда говорил, что просто разведен, а не вдовец... Она приезжала к нему в Турцию и узнала, что он на самом деле женат, жена его жива-здорова, финансовое положение у него тяжелое, вот он так и разводит дурочек, в доверие втирается, а потом использует, играя на человеческой доброте и чувствах.
Вы даже не представляете, что было со мной... нервный срыв... попала в больницу... тяжело пережила обман».
Или «Я со своим познакомилась в Кемере. Тоже говорил, что любит, и вдруг я узнала, что беременна. Он сказал, что не хочет детей, но я не сделала аборт и теперь у меня малышка, ей уже пять месяцев. А этот козел не верит, что она от него!».
Такое впечатление, что существует своеобразная психологическая зависимость - туркомания русских женщин. Сотни, тысячи едут за тридевять земель спать с турками.
Но что теперь делать с теми бывшими соотечественницами, кто не был покинут и обманут, а наоборот – узаконил отношения? Как поступать российским дипломатам в Турции, если к ним в посольство станут сбегаться такие особы в платках с маленькими турчатами, и просить спасти и вывезти на бывшую Родину? Я лично думаю, что нужно защищать и вывозить, если обстановка ещё больше осложнится. Ведь сейчас принято утверждать: русские своих не бросают…
19 октября в Дивеевском Доме культуры Литературный театр Международного общественного Фонда Славянской письменности и культуры представил программу «По духовному наследию священномученика Серафима Чичагова».
Этот святой нового времени непосредственно связан с Дивеевом и среди 17-ти дивеевских святых занимает особое место, так как именно его историческое исследование - «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» - послужило катализатором в процессе прославления преподобного Серафима Саровского. Летопись Чичагова читал Император Николай II Александрович перед тем как принять решение о канонизации всенародно почитаемого старца.
На музыкально-поэтическую гостиную собрались литераторы Дивеева и Сарова, присутствовали руководители объединения «Радуга» Анна Суслова и детского литобъединения «Литошка» - Марина Зубова.
Литературный театр приехал в Нижний Новгород и Дивеево при поддержке благотворительного фонда «Меценат», о чем рассказала Председатель союза дивеевских литераторов Нэлли Зима. В последнее время даже самые скромные средства на приглашение артистов найти непросто, поэтому любящим поэзию энтузиастам - особая благодарность. Несколько слов хочется сказать о руководителе театра и авторе его программ - русской поэтессе Нине Васильевне Карташевой.
Тематика ее стихов определяется твердой православной и патриотической позицией, глубоким осознанием русской национальной идеи. Это не случайно. Нина Карташева - потомок, с одной стороны, дворянского рода, а с другой - крестьянского. Ее предки были разных сословий, но глубоко верующими людьми. Судьбы этих семей переплелись в эпоху исторического слома. Нина Васильевна родилась в поселке спецпереселенцев Верхотурского района Свердловской области. Отец — из рода князей Оболенских, мама — крестьянка с Псковщины. Бабушка-дворянка, вернувшись из Харбина с репатриантами, провела 8 лет в лагерях. Вторая была раскулачена и выслана на Урал в 1929 году. Один дед расстрелян красными, другой — умер в ссылке. Отец — фронтовик, удостоен двух орденов Славы. Так как мама рано умерла, Нину воспитывали бабушки, которые с детства приобщили девочку к вере, к церковному певческому искусству и поэзии.
Сегодня Нина Васильевна - инициатор и ведущая Вечеров русской духовной культуры в Международном Славянском центре, передач на радио «Радонеж» и «Народном радио», передачи «Чистый образ» на телеканале «Союз», член правления Международного фонда славянской письменности и культуры, Православной Русской академии, центрального совета движения «Россия Православная», член бюро московского отделения СП России, лауреат премий Александра Невского и Ивана Ильина.
Театру, которым руководит Нина Васильевна, уже 22 года. И ежемесячно его немногочисленная, но очень творческая труппа проводит вечера из цикла «Слово во славу». Прежде чем началось выступление, Нина Васильевна поделилась радостью - этот день начался в монастыре со Святого причастия - и затем с любовью представила своих коллег и духовно близких друзей: заслуженную артистку России певицу Галину Митрофанову и молодую пианистку, лауреата международных конкурсов Ольгу Домнину. Театр не пользуется вниманием большой прессы и «литературных чиновников», как и вся патриотическая русская поэзия, но - «Слава Богу за все». Все эти годы вечера в особняке Фонда Славянской письменности и культуры, где звучит музыкальная классика и высокая поэзия, не потеряли своей привлекательности для публики, зал всегда полон.
Свой рассказ о священномученике Серафиме Чичагове Нина Карташева предварила стихотворением «Пророк» Михаила Лермонтова, 200-летие со дня рождения которого недавно отмечалось. В жизнь Нины Васильевны священномученик Серафим Чичагов вошел через Ирину Владимировну Лермонтову, принадлежащую к потомкам этого большого аристократического рода. Она познакомила поэтессу со своей родственницей, внучкой митрополита Серафима - Варварой Васильевной Черной. Биография этой удивительной женщины сегодня широко известна. Выдающийся советский учёный-химик в годы перестройки она приняла монашество. Игумения Серафима возглавила восстанавливающийся Новодевичий монастырь и была его настоятельницей с 1994-го по 1999 г. А Нина Васильевна познакомилась с матушкой Серафимой (Черной-Чичаговой), когда она еще скромно трудилась за свечным ящиком в храме Ильи Обыденного.
Из музыкальных произведений первым прозвучал романс на стихи Нины Карташовой «Перед иконой». Еще не раз собравшиеся в гостиной слушали стихи Нины Васильевны, это было ожидаемо. А удивительным стало знакомство с творчеством самого священномученика Серафима. Владыка, в миру Леонид Михайлович Чичагов, был не только блестящим офицером (герой Русско-Крымской войны) и талантливым военным ученым - его перу принадлежит популярное в свое время пособие по артиллерии. Он был также врачом - самостоятельно изучил и успешно практиковал гомеопатию, и художником. Сохранилась написанная им икона Спасителя в белом хитоне, сейчас она находится в храме Ильи Обыденного. Кроме этого писал он духовные стихи и музыку.
Будущий священномученик имел глубокую деятельную веру. Впечатляет история принятия им священнлого сана. Чувствуя всепроникающий в сознание современников нигилизм и приближающуюся революцию, он решил показать обществу, что дворяне несут ответственность за простой народ. Решение стать священником перечеркнуло не только успешную военную карьеру Леонида Михайловича, изменило его положение в обществе, но и в корне изменило жизнь всей семьи. Это был переход в другое, низшее, по тем временам, сословие - духовное. Его жена, происходившая из знатного аристократического рода, становилась попадьей, а дети лишались дворянства.
Нина Васильевна рассказала, что супруга Леонида Михайловича Наталия Николаевна умерла рано, от дифтерита. Это произошло в Дивееве, где она и похоронена. но могила не известна, так как старинное кладбище не сохранилось. На его месте сейчас футбольное поле. По мнению поэтессы, «это больно и плохо, это наш позор». Нина Васильевна предложила установить поклонный крест в память о смиренной супруге владыки Серафима. Со своей стороны Нина Карташева обязуется найти средства на изготовление креста и доставить его из Москвы. А к дивеевской общественности поэтесса обратилась с просьбой убедить власти выделить место для его установки.
После смерти жены Леонид Чичагов принял монашество, стал епископом, а в 1928 году - митрополитом Ленинградским. Свою жизнь завершил на Бутовском полигоне. К месту расстрела его, восьмидесятиоднолетнего старца, больного и немощного, солдаты несли на носилках. Похоронен в одном из рвов полигона, в братской могиле. Прославлен в лике святых Русской Православной Церковью в 1997 году. Известно, что пссле того, как владыка написал летопись Серафимо-Дивеевского монастыря и житие преподобного старца, святой явился ему и сказал: «Чего хочешь, проси у меня, все тебе будет». И владыка ответил: «Хочу одного, батюшка, - быть с Вами!» Несмоненно, что сегодня два святых Серафима рядом.
Прозвучали вокальные произведения священномученика Серафима Чичагова: «Зачем сомненье в любви Святой?», «Скорбная повесть», «О солнце, засвети мне огонек…», «Тайна», «Душа изнемогла». Стихи и музыку владыка писал для себя, но они стали и его проповедью. Владыка собирал паству, вел беседы. Внучка, игумения Серафима, с волнением и благодарностью до самой старости вспоминала, как девочкой бывала на даче дедушки возле станции Удельная. Вечерами дед садился за фисгармонию и сочинял духовную музыку. Слушая, она проникалась ощущением благодати, исходившей от него. По мнению знавших игуменью Серафиму людей, в том числе и Нины Карташевой, матушка и сама была полна благодати. У нее были чудные манеры, простые и изящные. Она была аристократкой не только по происхождению, а настоящей аристократкой духа. «Таких людей сегодня нет, - говорит Нина Васильевна, - это были люди старой дворянской культуры. Я и бабушку свою вспоминаю. Мы уже не такие, как они, к сожалению. Мы подверглись террору среды. Дай Бог нам всем с вами прожить такую жизнь как матушка Серафима Чичагова и священномученик Серафим Чичагов».
Ноты владыки промыслом Божиим попали к Галине Митрофановой, которая живет в Подмосковье, неподалеку от Удельной. Расшифровав рукописи священномученика Серафима, она стала первой исполнительницей его произведений, а сегодня их уже немало.
Мы прикоснулись с вами к духовному миру святого человека, к его святыне. Художник, врач, военный ученый, историк… Удивительный человек, гений. Мы - законные наследники этой славы, русской славы. И в этом году 700-лет отцу нашем Сергию преподобному. И мы молимся ему, как своему сроднику, как игумену Земли Русской.
Пусть наша речь - смешенье языков.
И жизнь, как ненадежные хоромы.
Но если слышно звон колоколов,
То все-таки, пока еще, мы дома!
И при хоромах - храм, во век веков!
Своей земли коснусь я грешным лбом,
Коснусь устами древней чистой речи,
Напомню, как при Сергии святом
Молились люди и горели свечи.
Помолимся, пока не грянул гром.
Как низко тучи над землей идут!
Как близко снова грозное дыханье…
И к пиру тайных правящих иуд
Готовятся народы на закланье…
Литературный вечер завершился исполнением «Монолога царевны-мученицы Татьяны» на стихи Нины Карташевой и музыку композитора Сергея Симеонова, так как Нине Васильевне с детсва очень близка царская тема:
Милостью Божией я родилась в месте ссылки моих бабушек - в Верхотурье. Это святое место. Тогда - сплошные лагеря. Сегодня монастырь, где раньше была детская колония, возвращен Церкви и в нем почивают мощи святого Симеона Верхотурского. Возвращен и Покровский монастырь - в нем располагалась городская баня, и Троицкий собор, куда я ходила, как музыкальную школу. Урал - это Голгофа. И не только для Царской семьи, но и всего русского народа. Бабушка привозила меня маленькой девочкой ночью к дому инженера Ипатьева. В церковные праздники из подвала слышались церковные песнопения, а на стенах выступали пятна крови. Их закрашивали, а они проступали снова. Об этом свидетельствуют расписки о неразглашении, хранящиеся в архивах КГБ.
Прощаясь с публикой, Нина Карташева пожелала всем благодати Божией и сказала, что с радостью приедет еще и еще раз на эту святую дивеевскую землю. А узнав, что в Сарове строится храм в честь святых Царственных страстотерпцев, выразила надежду, что Литературный театр Фонда Славянской письменности и культуры сможет выступить перед саровчанами с программой, посвященной Царской семье.
Недавно, как всегда случайно (это уже стало традицией) я наткнулась в интернете на необыкновенное по своей сути стихотворение «С крылом подбитым, в бинтах и гипсе» Карташовой Нины. Стало любопытно, и я поискала еще ее стихи. Нашла. Некоторые стихи меня просто потрясли... Я плакала... Я не могу назвать себя знатоком поэзии, тем более современной, но мне кажется, что ее стихи очень отличаются от стихотворений поэтесс нашего времени. Рифма показалась знакомой, чем-то напоминает Лермонтова, особенно «Бородино». Одним словом, я нахожусь под сильным впечатлением...
Карташева Нина Васильевна родилась 1.01.1953 на Урале в Верхотурье, в поселке спецпереселенцев, куда были высланы обе ее бабушки с семьями. Со стороны матери Нина Карташева происходит из псковско-новгородских крестьян, раскулаченных и сосланных в Верхотурье в 1929. Со стороны отца – русские дворяне, бабушка по отцу после заключения (ст. 58) уже в ссылке на Урале приняла монашеский постриг в миру. Мать поэтессы умерла, когда девочке было 6 лет, воспитывала ее бабушка-монахиня. На Урале Карташева закончила общеобразовательную и музыкальную школы, а затем музыкально-педагогическое училище в Ленинграде. В 18 лет вышла замуж и переехала в Подмосковье. Работала преподавателем в детской музыкальной школе и Московском камерном оркестре.
Первые стихи записаны в дневнике в возрасте 6-7 лет. Но печататься начала в к. 1990. В журнале «Наш современник» N 9 за 1990 вышла первая подборка стихотворений и была принята читателями с большим успехом.
Из предисловия Станислава Куняева к книге «Чистый образ»:
«Молодая женщина легкой, словно бы по воздуху ступая, походкой вошла в редакционный кабинет и протянула мне кипу листочков.
— Наш батюшка благословил, сказал, можно мне напечататься.
Она села за стол, и время от времени, отрываясь от стихов, удивлявших меня, я поднимал глаза на нее: откуда, из каких времен вошло в наш сумасшедший, обесчещенный, хищный, изуродованный мир это существо, родственное духом и натурой великим боярыне Морозовой или какой-нибудь русской монахине, героически встретившей смерть во время революционного погрома?
Умом, и совестью, и духом соберусь,
Пред Богом встану в схиме и в веригах:
Пусть я умру, но ты воскресни, Русь!
Воскресни прежней Родиной великой...
Я читал ее стихи и понимал, что это чудо. Речь идет не о таланте даже, а о том, что в эпоху распада жизни и поэзии, ядовитой рефлексии, разрушающей поэтическое слово, в эпоху тотальной лжи новых хозяев жизни, в эпоху гниения и позорной смерти литературы вдруг — словно бы по Высшей Воле — встретишься с душой, исполненной цельной, звенящей силы самопожертвования, милосердия и духовного героизма, почти немыслимого!
Значит, еще жива моя Родина, жива Православная Вера и не окончательно Богородица отвернулась в горести от любимой и несчастной Отчизны...»
С РАСПЯТЬЕМ ДРЕВНИМ, РОДОВЫМ В ДЕСНИЦЕ...
С распятьем древним, родовым в деснице
Благословлю, как мать и как сестра, —
Последний бой, покой уже не снится.
Мужи и братья, сыновья! Пора.
Пусть ваши светлые и праведные лики
Ни страх, ни стыд, ни скорбь не омрачит —
Да будет день во всех веках великий,
Да будет вера — меч, да будет правда — щит.
Не отступлю в любви я и в молитве.
Господь! Мы достояние Твое,
Победу даруй правым в страшной битве.
Жизнь кончилась — настало житие.
НЕТ! СОЛЬ ЗЕМЛИ НЕ ВЫ, А ВОИНЫ ХРИСТА!..
Нет! Соль земли не вы, а воины Христа!
Не транснациональная элита,
Которая у пахаря хлеб вырвет изо рта,
Которой выгодно, что Истина сокрыта.
Нет, соль у вас не та — на вкус тошна,
Хоть массы травятся, безумсвуют витии.
Но нам вина чужая не нужна.
Свои есть грешники. И есть святые.
Святые, да! Путсь многое болит,
Но церковь молится, и Бог нас не оставит,
Бог по делам рассудит и управит,
И Духом Истины народы осолит.
ДОРГАЯ ПАМЯТЬ — МАМИНА КАМЕЯ...
Дорогая память — мамина камея.
Женский профиль вправо. Тонкие черты.
Нежная покорность... Мы так не умеем,
Мы не разумеем кроткой красоты.
Времена другие. Огрубели нравы.
Одичали розы и цветник заглох.
Выжили другие. Выжившие правы.
Красоту диктует нам чертополох.
Но в домашний вечер зажигаю свечи,
Розы у портрета, за столом друзья.
Телевизор выключен. Лишь стихи да речи.
Вот когда камею надеваю я.
В СМЕРТНЫЙ ЧАС ТВОЙ Я БУДУ РЯДОМ...
В смертный час твой я буду рядом,
И с того или с этого света
Поспешу догорающим садом
Через это последнее лето.
Слышишь? Кто ты там, мой одинокий,
Кто читает, не веря слову?
Я тебе написала строки!
Прочитай их, пожалуйста, снова.
Я приду тебя в путь приготовтиь,
И обмыть твою душу слезами.
Мы не будем судьбе прекословтить,
В смертный час мы поможем ей сами.Ты не бойся
мой друг неизвестный.
Есть земной путь. Но есть и небесный.
О, детство! Все оттуда, весь мой
клад!
Берсень-крыжовник, русский виноград...
Я на коленях бабушки сижу,
Она рисует мне, а я гляжу,
Я слушаю — как сладко напевает,
О бывшей жизни внучке вспоминает:
«Вот, деточка, мой дом, где я росла.
Крыльцо...Балкон...Столетний старый сад.
Вот здесь сирень лиловая цвела...
А здесь крыжовник — русский виноград...
Берсень-крыжовник!»- падала слеза
На акварель, и тон ложился легче
Там, где росла колючая лоза,
Которая недуги злые лечит.
Я разыскала после этот дом,
Там старая районная больница,
И обрекли ее уже на слом,
И о болящих некому молиться.
И сада нет. Но в диких лопухах
Кольнул знакомый с акварели кустик,
Берсень-крыжовник! — В радости, и грусти
И в бабушкиных дождевых слезах.
И я его к себе перевезла
С комком земли из бабушкина сада.
Берсень ты мой! Наследство и награда,
Лекарство от беспамятства и зла.
Не откажусь от бабушки-крестьянки,
Не постыжусь посконной и сермяжной —
Горжусь красой иконной, непродажной,
Прямой в словах, поступках и осанке.
За веру и за верность отсидевшей,
Не постаревшей — только поседевшей.
Мне от нее неленостные руки,
Терпение на горе да муки.
Не отрекусь от бабушки-княгини,
Благую честь у Господа избравшей,
В ней не было ни спеси, ни гордыни,
Был Свет, в грязи и ссылках просиявший.
В миру, в семье носила тайный постриг,
Для Господа свершила тихий подвиг.
Мне до нее идти еще далече,
Мне от нее — мои стихи да речи.
Обеим бабушкам поклон за воспитанье,
За руки, за науки, за любовь.
За светлое о них воспоминанье,
За слившуюся в сердце моем кровь.
Как сестры Лазаревы Марфа и Мария,
Такие разные. Но вместе — вся Россия.
УРОНЮ ЛИ ПЕРЧАТКУ — НИКТО...
Уроню ли перчатку — никто не подымет.
Прохожу ли с сумою — никто не поможет.
Города суетятся, пропащие в дыме,
Беспробудные села лежат в бездорожье.
Встречу рыцаря бедного — вместе поплачем,
Со скупым повстречаюсь — в путях разойдемся.
А с тобою — в том мире свиданье назначим,
А с другим — мы и здесь как-нибудь разберемся.
Уроню ли перчатку — не купишь другую.
И в суму мою камень мой ближний положит.
Я приму этот камень! Его сберегу я,
В основанье души он сгодится, быть может.
С КРЫЛОМ ПОДБИТЫМ, В БИНТАХ И ГИПСЕ...
С крылом подбитым, в бинтах и в гипсе
Глотаю пищу из рук твоих.
Мой друг унылый, опали листья,
Зима осталась нам на двоих.
Ты отвечаешь: «Мой друг прелестный,
Осилим зиму, крыло взлетит,
Душа окрепнет, весна воскреснет!»
Глотаю слезы. Крыло болит.
Немного меда. Немного яда.
За исцеленье благодарю.
Но этой смерти была б я рада,
Но если надо... Не укорю!
Картина Хьюго Симберга «Раненный ангел», 1903 год.
Нина Васильевна Карташева
Карташева Нина Васильевна (р. 1.01.1953), русская поэтесса. Тематика ее стихов определяется твердой православно-патриотической позицией и глубоким осознанием русской национальной идеи. Инициатор и ведущая Вечеров русской духовной культуры в Международном Славянском центре (с 1993), музее К. Васильева (с 1999). Автор поэтических сборников “Стихи из России” (Австралия, Мельбурн, 1991), “Чистый образ” (1993), “Имперские ряды” (1996).
Карташёва Нина Васильевна - поэт.
Отец - из рода князей Оболенских, мать - из крестьян. Предки Карташёвой подверглись репрессиям: бабушка-дворянка, княгиня Н.И.Оболенская-Кейкунатова, вернувшись из Харбина с репатриантами, провела 8 лет в лагерях, др. бабушка, крестьянка с Псковщины, была раскулачена и выслана на Урал в 1929; дед расстрелян красными, другой - умер в ссылке. Отец - фронтовик, удостоен двух орденов Славы. Мать рано умерла, и Карташёва воспитывалась бабушками, которые открыто исповедовали православие, с детства приобщили Карташёву к вере, церковному певческому искусству, поэзии акафистов.
В 1967 переехала в Ленинград, где окончила музыкально-педагогическое училище; в 1971 поселилась в Подмосковье, работала преподавателем в детской музыкальной школе, пианисткой в Московском камерном оркестре. Живет в г.Менделеев Московской обл.
Стихи пишет с 6 лет. Толчком к публикации произведений послужили перемены в стране: «Когда началась перестройка, переменилось отношение к Церкви, я загорелась верой, что уцелевшая Святая Русь, верующие русские православные люди, священники, иерархи вернут народ в лоно Церкви. Но, увы... лукавство и подмена еще более усилились» (Автобиография // Архив Отдела новейшей лит-ры ИРЛИ). Карташёву, убежденную в том, что «православие - не тема, а состояние души», не удовлетворяли появлявшиеся тогда произведения «на церковную тему», и по благословению духовного отца она начала печататься.
Первая публикация - стихи в журнале «Наш современник» (1990. №9).
В 1991 попечением поэтессы А.Ф.Кузьминской (1898-1992) в Мельбурне вышла первая книга «Стихи из России». Затем в течение 10 лет вышли еще 6 поэтических сборников Карташёвой, среди которых «Чистый образ» (1993), «Имперские розы» (1996), «Порфира и виссон» (2000; включает около 700 стих.), «Слава России!» (2001).
Член СП России с 1993. Инициатор и ведущая литературно-музыкальных вечеров русской духовной культуры «Слово во славу» в Международном Славянском центре (с 1993), музее К.Васильева (с 1999). Карташёва определяет себя как поэта православно-патриотической и монархической направленности. Следствием такой открытой самоидентификации Карташёвой стала полярность критических оценок: если Ст.Рассадин определил ее творчество как «черносотенный лом, прикрытый хоругвью», то М.Лобанов, Ст.Куняев, Вл.Солоухин, В.Крупин дали высокие оценки ее стихам, а «Русский вестник» назвал Карташёву «выдающейся русской поэтессой современности» (2000. №39-40).
В предисловии к книге «Чистый образ» Ст.Куняев так определил место Карташёва в современной поэзии: «Нина Карташёва принесла, как драгоценную влагу в ладонях... истовую веру в Россию... чистую любовь к измученному, оболганному, но живому народу своему... В эпоху распада жизни и поэзии, ядовитой рефлексии, разрушающей поэтическое слово... встретишься с душой, исполненной цельной, звенящей силы самопожертвования, милосердия и духовного героизма» (С.8).
Гражданская поэзия Карташёва - обличение неправды, призыв к противодействию силам зла. Стихотворения Карташёвой, которые звучат как набат во время бедствия, свойственны определенность позиции, отсутствие полутонов, плакатность. Публицистичность и лапидарность некоторых формул превращают их в лозунги: «Воюй. Мечом, крестом и словом» (Порфира и виссон. М., 2000. С.97. Далее, если не оговорено специально, цитируется это издание). В стихах проступает миросознание воина - участника ожесточенной вселенской битвы зла и добра. Базовые нравственные ценности поэзии Карташёва - честь, доблесть, верность: «Сколько горя вокруг! Век двадцатый добил / Честь и Доблесть по-подлому в спину» (С.80). По убеждению поэтессы, «самое нужное сейчас в России - благородство», необходимы «рыцарство духа, своя русская элита, аристократия <...>. Не будет этого, все распродадут: и совесть, и Родину, и нацию» (Православная Русь. 2002. №9. С.12).
Поэтический идеал Карташёва - православное рыцарство, в ее поэзии присутствует культ воина, готового к смертной битве, или юноши, сражающегося крестом и мечом, дарящего «имперские розы» своей воинственной вдохновительнице: «И отроку вручить старинный меч, / И научить быть русским до кончины» («От гнева задыхаться и дрожать...». С.35). Лирическая героиня Карташёвой ждет от мужчины подвига и самопожертвования: «Слагаю гимны: побеждай! / Умри и доблестно и смело!» (С.21); обращается к защитнику: «Сняла кольцо, чтоб ты купил оружье» (С.13); «...Последний цел патрон? / Так отомсти! Хоть одному, как воин» (Сб. «Слава России!». С.83). Переклички с блоковским циклом «На поле Куликовом» особенно явственны в стих. «Рассвет»: «Очнись, опомнись! Перед кем ты пал? / И на кого ты Родину оставил? / Рассвет. Час просветления настал. / Молись теперь, чтоб Бог твой меч прославил» (С.14). Исполненные «горечи и злости» обращения к противнику (например, в стихотворении «От Бога за убийство отлученные...». С.77) восходят к традициям гражданской лирики А.Пушкина («Клеветникам России»), М.Лермонтова («Опять, народные витии...»), Н.Языкова («К ненашим»).
Идеально-романтические образы воинов существуют в книгах Карташёвой лишь как надежда, совр. реальность порождает разочарование: «Я каюсь за народ, что он не поднял меч!» («Не победить врага в бою земном...»). Карташёва не прощает безволия и расслабленности, предательства своего рода, своей крови. В окружающей действительности с горечью наблюдает мелкий, изверившийся, циничный люд: «Мальчишка! Лгун! авантюрист, артист...» (Слава России! С.107). Размышления о всеобщей продажности, проникшей и в людские души, и в искусство, и даже в церковь («На рынке все, стихи и красота, / И храм с торговлей Божьей благодатью. / Смеются над святынею Креста, / Прильнув устами скверными к распятью». С.684), сопрягаются с темой лукавого оборотничества: «Подмена. Имя Бога всуе. / Без веры праздничный тропарь» (С. 103).
Народ в поэзии Карташёва предстает не только покорным, но и покорившимся, не только униженным, но и охотно устремляющимся к низменным грехам. Одно из самых горьких стихотворений Карташёвой - «Побежденные»: «Мы давно безнадежны / и столь же равно бесполезны, / пустота в наших душах заблудших зияет... Мы не Русью Святою, / а даже Россией не стали» (С.125). Сострадание соплеменникам («Все предали тебя - и власть, и армия...») сменяется хлестким обличением в трусости и безвольности: «Трус выжидает, выживает. / Смиренный вид, лукавый вздох. / Молчит. А Божий глас взывает: / Молчаньем предается Бог!» («Лбы расшибаются о стены...». С.683).
Надежда на воскрешение страны еще не оставляет поэта, но во многих стихах актуализирована ситуация смерти России («После смерти Родины власть чужая в силе»). Лирическая героиня, униженная и бесправная в нынешнем отечестве, ощущает себя гражданкой «Родины небесной - Вечной России» («После смерти...»). Одно из самых сильных стихотворений Карташёвой открывается трагической метафорой: «Моя могила - Родина моя». Замученный, убитый, исчезнувший с лица земли, некогда великий народ существует уже в какой-то иной, метафизической реальности: «Мы после смерти стали крепче стали...» (С.109).
Личный комфорт, душевный покой, чувственные удовольствия приносятся лирической героиней в жертву высшим идеалам. Карташёва утверждает святость венчанного брака, принимая супруга как «единственного, данного на век» и оглядываясь на пройденный вместе путь, когда «все пережито - радости, невзгоды... / Все так же чист венчальный мой покров» («Не каждая на век за мужа выйдет...»). Тем не менее стремление хранить заповеди христианской веры сопрягается с живыми движениями человеческой души, иногда страстными и греховными, которым героиня Карташёвой то противостоит («Четки тихонько возьму / Нет, я не выйду к нему» - «Ветер с твоей стороны...». С.587), то готова безвольно подчиниться. Многие стихи овеяны грустью и тоской по несбывшемуся, Карташёва вспоминает тайные влюбленности, несостоявшиеся «романы», перешедшие в «романсы». Порой лирическая героиня Карташёвой признается: «Золотое кольцо ношу, / Хоть я счастлива не по любви» (С. 663), и сквозь внешнюю бесстрастность прорывается сдержанный стон: «Пусти меня! Забыть наш мертвый брак... Святая скука и могильный мрак / Домашний быт, незначащие речи» (С.515). Иногда она предстает лукаво-остроумной, гордой девушкой - кавалер покинул фигуристку ради хоккея и тут же слышит приговор: «Я это все тебе зачту / Моих коньков дамасской сталью: / Я подвожу по льду черту / И подпись с росчерками ставлю!» (С.668).
В «огнеопальной» поэзии Карташёва есть и стихи, наполненные чистой радостью бытия («Морозный скрип походки быстрой...», С.124) и тихие, умиротворенные картины природы («Радость лета. Сладость меда. / Зной цветы раззолотил»). В них нередко оживают лермонтовские образы и настроения: «Когда моей душе дано прозренье, / Когда светло струится благодать...» (С.578), «Полуночи окно. Звезда. Печаль» (С.243) и др. Миро-сознание поэтессы отчетливо теоцентрично: просветленные душевные состояния связаны, как правило, с переживанием православных праздников, созерцанием святынь, а красота тварного бытия побуждает героиню к благодарной молитве Творцу.
Свое творчество Карташёва определяет как служение - «нести людям простое православное слово», «открывать мир Божьего чуда, молитвы и радости православной веры» (Православная Русь. 2002. №9. С.11), суть его выражена Карташёва в поэтических строках: «Я так жалею бедных и безгласных, / Я так жалею темных и скупых. / Дай силы, Господи, в словах Твоих прекрасных / Согреть замученные души их» («Когда моей душе дано прозренье...»). Мощная экспрессия стихов Карташёвой сочетается с песенным началом («русская певунья с негромким, но чистым голосом» - Тростников В. Н.- С.6). Многие стихотворения Карташёвой переложены на музыку: романсы Ю. и Е.Клепаловых, песни В.Филатовой, Ю.Звездного, В.Захарченко, А.Дудника.
Карташёва перевела с немецкого стихи баронессы Матильды фон Визендок (возлюбленной Р.Вагнера); автор нескольких рассказов и эссе («Родное», «Смелей, Алеша, смелей!», «Не забывай: мы - русские!» и др.), главной темой которых является бытие православного человека в совр. мире.
Карташёва - член правления Международного фонда славянской письменности и культуры, Православной Русской академии, центрального совета движения «Россия Православная», член бюро московского отделения СП России. Лауреат премий журнала «Наш современник» (1991), «Москва» (1996), удостоена Пушкинской медали (1999), медалей Государя Императора Николая II Александровича (2002) и «За гражданское мужество».
А.М.Любомудров
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 161-164.
Далее читайте:
Русские писатели и поэты (биографический справочник).
Сочинения:
Чистый образ: Книга стихотворений. М., 1992;
Имперские розы: стихотворения. М., 1996;
Вместо собственного некролога: Почти святочный рассказ // Литературный Зеленоград. М., 1997;
Великая княжна Мария // Русский паломник. 1997. №15;
Порфира и Виссон: Лирика. М., 2000;
Отцы // Русский вестник. 2001. №29-30;
Слава России!: Стихи. М., 2001.
Литература:
Хочется пастырей видеть героями: Интервью с поэтессой // Встреча. М., 1997. №2;
Нина Карташева: «Злу всегда дам сдачи» / беседовал с поэтессой Е.Прошин // Сельская жизнь. 2002. №16. 7-13 марта;
Душа не может быть атеисткой... / беседовала с поэтессой А.Рохлина // Община XXI век. 2003. №5(30);
Тростников В.И. Русская певунья // Карташева Н. Слава России! М., 2001. С.3-8;
Беседа с православной поэтессой Ниной Карташевой // Православная Русь. Джорданвилль. 2002. №9. 1/14 мая. С.10-13.
Загрузка...